Ген бессмертия - Страница 54

Анита была права. В этой истории все не так просто.

Глава 2

Алекс

— Так, ладненько, чудесная Анита. Теперь я понял, почему меня отправили сначала сюда, а не вскрывать память ее отчиму, — я был раздражен тем, что все вокруг знали больше, чем я.

— И тебе привет, мой золотой мальчик! И почему же?

— На этой девице не работает моя способность!

— Что?! — казалось, она шокирована не меньше моего. — Не работает?

— Нет. Но ведь ты это и раньше знала, ведь так? Меня сюда отправила именно ты, а значит, у тебя была причина.

— Нет, Алекс, не знала. Об этом чуть раньше сообщил Игорь — он никак не мог внушить ей необходимые эмоции на сеансах психотерапии, но твоя способность гораздо сильнее. Никто и не предполагал… Тебя не предупредили… для чистоты эксперимента. Ты уже разговаривал об этом с Игорем?

Естественно. Первым же делом после злополучной встречи стартанул к нему. Он мне вкратце рассказал о том, как заметил, что не может влиять на ее настроение. Но отнес это на счет того, что эмоции человека базируются непосредственно на свойствах личности, в том числе и памяти. И поскольку именно с памятью у Насти проблемы, это могло бы объяснить, почему она так плохо восприимчива к внушению. Но все же сообщил об этом в Управление Тысячи. Хотя Игорь был уверен, что по мере накопления девушкой необходимой эмоциональной базы, вопрос сам собой решится. Он мог быть и ошибаться. Поэтому я чуть наклонился к нему, поймал зрачки и шепнул: «Забудь последние пять минут». Игорь моргнул и после этого удивленно вылупился на меня: «А ты как тут оказался?». Ну ладно, выяснилось, что проблема не во мне. Не знаю, как остальные, но один из Соколов сейчас явно почувствовал облегчение.

Я рассказал об этом Аните и добавил:

— Игорь начал работать с ней после моего приезда… То есть раньше вы не могли знать, что с девочкой что-то не так. Получается, у вас был еще какой-то резон, чтобы направить сюда меня.

— Алекс, об этом мы и правда не знали! Ты там по другой причине, — моя создательница задумалась. — И пока я не хочу тебе о ней говорить.

— Для чистоты эксперимента? — язвительно переспросил я.

— Именно, — Анита тихо рассмеялась, но тут же снова сосредоточилась. — Если честно, у меня нет никаких версий, почему вампирское внушение на ней не работает. Может, как сказал Игорь, это следствие амнезии? Тогда со временем все восстановится… С другой стороны, это бы объяснило, как она вышла из-под внушения своего насильника… Короче, тут пока неясно. Давай о другом — как она тебе?

Меня этот вопрос озадачил.

— В каком смысле?

— Во всех, — Аните зачем-то нужно было мое мнение о какой-то смертной.

— Я б ее сожрал — факт, — я невольно вспомнил, как аппетитно она выглядела. — Симпатичная, наглая. Когда выясним все, что нам нужно, обязательно попробую на вкус ее наглость. Больше за наше короткое знакомство я ничего узнать не успел.

— И все?

Странно это как-то. Зачем ей такие подробности? Общую информацию о Насте они и без меня знали. Было и еще кое-что — какое-то мимолетное чувство, что я раньше ее где-то видел. Но я успел повстречать тысячи людей, вполне возможно, что натыкался на кого-то очень похожего. Так, эта информация бесполезная… Ну, тогда больше ничего. Поэтому вместо ответа я спросил:

— Мастер, Управление хочет ее обратить? — задав вопрос, я и сам изумился догадке. — Черт! У нее какая-то редкая способность? Блокировать внушение, например?

Анита призадумалась:

— Я о такой способности не слышала ни разу. Да и подождать надо, проверить.

— Тогда что?! Говори уже! — меня злило неведение.

— Любовь моя, — голос стал мягче. — Не впадай там в ярость по пустякам. Во-первых, мы и сами толком ничего не понимаем — для того туда тебя и направили, чтоб выяснить. Во-вторых, я пока не могу сказать тебе о своих предположениях. Потому что доказательств нет. Потом ты сам поймешь, почему я это скрыла. Пока просто поверь. Присмотрись к ней, возможно, именно ты увидишь то, что все объяснит. Или не увидишь — и все мои догадки окажутся пустым звуком. А после мы вместе с тобой над этим посмеемся.

— Нет, — я уже продумал свой следующий шаг. — Пусть Игорь проводит тут свою терапию, а мне надо поговорить с ее «папашей».

— Тогда ждем тебя в Нью-Йорке, — это прозвучало с искренней радостью. Да, мы ведь с ней уже несколько лет не виделись, а Мастер и Дитя не могут не скучать друг по другу. К тому же, вырваться из этого тухлого городишки этой тухлой страны хоть ненадолго я был бы рад. Омерзительный климат! Бр-р-р.

Наверное, я единственный в мире теплолюбивый вампир. Нет, я так же, как и мои собратья, слабею и теряю силы на открытом солнце, но мне нужно, чтобы оно просто было — пусть и за непроницаемыми шторами. И ночи предпочитаю теплые… испанские. Эх. Возможно, наш милейший насильник прольет свет на все страшные тайны, и меня отпустят на свободу. К художникам и скрипачам.

Перед отъездом я решил еще раз посмотреть на объект своих исследований, но на этот раз так, чтобы она не могла меня заметить. Настя шла по улице с подругой из класса, которая увлеченно о чем-то рассказывала. А она так искренне смеялась… Так смеются только маленькие дети, счастливые в своем неведении. Могла бы она сейчас быть такой же беззаботной, если бы не забыла о том, что с ней случилось? Да, ей обо всем рассказали, но она не помнит всех подробностей, не помнит, какие эмоции переживала, как ей день за днем ломали психику, заставляли идти наперекор своей личности, уничтожали в ней человека. Именно сейчас, считая себя психически неполноценной, она на самом деле полностью здорова. Некто вылечил ее, дав шанс на нормальную жизнь. Я — вампир, а значит, не отличаюсь особой сентиментальностью. Но слыша ее смех, вдруг подумал, что не стану разблокировать ее память, если в этом не будет крайней нужды. А точнее, если Мастер не отдаст мне прямой приказ, который Дитя не может не исполнить. Пусть одна смертная девочка проживет одну нормальную короткую жизнь. Проблема всех изломанных людей не в том, что они пережили что-то страшное, а в том, что не могут этого забыть. Выходит, только моя способность может дать смертному второй шанс — что бы я с ним не сделал, могу удалить это из его воспоминаний, причем только один эпизод или короткий отрывок памяти, поэтому его характер и психика не пострадают. Ну, значит, если вдруг соберусь стать извращенцем, то у меня есть полное моральное оправдание. Жаль, что пока такой потребности не испытываю… Но дайте мне еще лет сто.